Неточные совпадения
Может быть, нашла и забыла?» Схватив левой рукой правую,
на которой было кольцо, с изумлением осматривалась она, пытая
взглядом море и зеленые заросли; но никто не шевелился, никто не притаился в кустах, и в синем, далеко озаренном море не было никакого знака, и румянец покрыл Ассоль, а голоса сердца сказали
вещее «да».
— Славная
вещь, славная
вещь… — повторял Порфирий Петрович, как будто задумавшись вдруг о чем-то совсем другом, — да! славная
вещь! — чуть не вскрикнул он под конец, вдруг вскинув глаза
на Раскольникова и останавливаясь в двух шагах от него. Это многократное глупенькое повторение, что казенная квартира славная
вещь, слишком, по пошлости своей, противоречило с серьезным, мыслящим и загадочным
взглядом, который он устремил теперь
на своего гостя.
Раза два-три Иноков, вместе с Любовью Сомовой, заходил к Лидии, и Клим видел, что этот клинообразный парень чувствует себя у Лидии незваным гостем. Он бестолково, как засыпающий окунь в ушате воды, совался из угла в угол, встряхивая длинноволосой головой, пестрое лицо его морщилось, глаза смотрели
на вещи в комнате спрашивающим
взглядом. Было ясно, что Лидия не симпатична ему и что он ее обдумывает. Он внезапно подходил и, подняв брови, широко открыв глаза, спрашивал...
Одетый в подобие кадетской курточки, сшитой из мешочного полотна, Иноков молча здоровался и садился почему-то всегда неуютно, выдвигая стул
на средину комнаты. Сидел, слушая музыку, и строгим
взглядом осматривал
вещи, как бы считая их. Когда он поднимал руку, чтоб поправить плохо причесанные волосы, Клим читал
на боку его курточки полусмытое синее клеймо: «Первый сорт. Паровая мельница Я. Башкирова».
— Ага. Ну, что же? Красивую
вещь — приятно испортить. Красивых убивают более часто, чем уродов. Но убивают мужья, любовники и, как правило, всегда с фасада: в голову, в грудь, живот, а тут убили с фасада
на двор — в затылок. Это тоже принято, но в целях грабежа, а в данном случае — наличие грабежа не установлено. В этом видят — тайну. А
на мой
взгляд — тайны нет, а есть трус!
— В развитом человеке не следует быть ей. Это искаженное чувство, это фальшивое чувство, это гнусное чувство, это явление того порядка
вещей, по которому я никому не даю носить мое белье, курить из моего мундштука; это следствие
взгляда на человека, как
на мою принадлежность, как
на вещь.
— Люди, говорящие разные пустяки, могут говорить о нем, как им угодно; люди, имеющие правильный
взгляд на жизнь, скажут, что вы поступили так, как следовало вам поступить; если вы так сделали, значит, такова была ваша личность, что нельзя вам было поступить иначе при таких обстоятельствах, они скажут, что вы поступили по необходимости
вещей, что, собственно говоря, вам и не было другого выбора.
А если, может быть, и хорошо (что тоже возможно), то чем же опять хорошо?» Сам отец семейства, Иван Федорович, был, разумеется, прежде всего удивлен, но потом вдруг сделал признание, что ведь, «ей-богу, и ему что-то в этом же роде всё это время мерещилось, нет-нет и вдруг как будто и померещится!» Он тотчас же умолк под грозным
взглядом своей супруги, но умолк он утром, а вечером, наедине с супругой, и принужденный опять говорить, вдруг и как бы с особенною бодростью выразил несколько неожиданных мыслей: «Ведь в сущности что ж?..» (Умолчание.) «Конечно, всё это очень странно, если только правда, и что он не спорит, но…» (Опять умолчание.) «А с другой стороны, если глядеть
на вещи прямо, то князь, ведь, ей-богу, чудеснейший парень, и… и, и — ну, наконец, имя же, родовое наше имя, всё это будет иметь вид, так сказать, поддержки родового имени, находящегося в унижении, в глазах света, то есть, смотря с этой точки зрения, то есть, потому… конечно, свет; свет есть свет; но всё же и князь не без состояния, хотя бы только даже и некоторого.
Бедного Володю так одолевала мысль, что он трус, что в каждом
взгляде, в каждом слове он находил презрение к себе, как к жалкому трусу. Ему показалось, что батарейный командир уже проник его тайну и подтрунивает над ним. Он, смутившись, отвечал, что
вещи на Графской, и что завтра брат обещал их доставить ему.
Ставрогин взглянул
на него наконец и был поражен. Это был не тот
взгляд, не тот голос, как всегда или как сейчас там в комнате; он видел почти другое лицо. Интонация голоса была не та: Верховенский молил, упрашивал. Это был еще не опомнившийся человек, у которого отнимают или уже отняли самую драгоценную
вещь.
— Отчего это не пустят? — и Постельников захохотал. — Не оттого ли, что ты именинник-то четырнадцатого декабря… Э, брат, это уже все назади осталось; теперь
на политику иной
взгляд, и нынче даже не такие
вещи ничего не значат. Я, я, — понимаешь, я тебе отвечаю, что тебя пустят. Ты в отпуск хочешь или в отставку?
— Она была не очень красива — тонкая, с умным личиком, большими глазами,
взгляд которых мог быть кроток и гневен, ласков и суров; она работала
на фабрике шёлка, жила со старухой матерью, безногим отцом и младшей сестрой, которая училась в ремесленной школе. Иногда она бывала веселой, не шумно, но обаятельно; любила музеи и старые церкви, восхищалась картинами, красотою
вещей и, глядя
на них, говорила...
Он самодовольно кивнул головой
на стол, уставленный серебром, и
на горку, полки которой ломились под тяжестью
вещей и напоминали о выставке в окне магазина. Смолин осмотрел все это, и
на губах его мелькнула ироническая улыбка. Потом он взглянул в лицо Любови; она в его
взгляде уловила что-то дружеское, сочувственное ей. Легкий румянец покрыл ее щеки, и она внутренно с робкой радостью сказала про себя...
Он говорил быстро, глаза его радостно улыбались всему, что видели. Останавливаясь перед окнами магазинов, смотрел
взглядом человека, которому все
вещи приятны, всё интересно, — указывал Евсею
на оружие и с восторгом говорил...
— А этот господин, — продолжал Михайло Борисович, мотнув головой
на дверь и явно разумея под именем господина ушедшего генерала, — желает получить известное место, и между ними произошло, вероятно, такого рода facio ut facias [я делаю, чтобы ты делал (лат.).]: «вы-де схлопочите мне место, а я у вас куплю за это дом в мое ведомство»… А? — заключил Михайло Борисович, устремляя
на барона смеющийся
взгляд, а тот при этом сейчас же потупился, как будто бы ему даже совестно было слушать подобные
вещи.
Взгляд у него был короткий, но до жуткости прямой и полный любопытства, и
вещь,
на которую он коротко взглянул, точно теряла что-то, отдавала ему часть себя и становилась другою.
Возбуждалась любовь к этим песням, конечно, горьким чувством при
взгляде на современный порядок
вещей.
Пошли. Бурмистров смотрел в землю, видел под ногами у себя лоскутья одежды, изломанные палки, потерянные галоши. Когда эти
вещи были близко — он старался тяжело наступить
на них ногой, точно хотел вдавить их в мерзлую землю; ему все казалось, что земля сверкает сотнями
взглядов и что он идет по лицам людей.
Впрочем, положительность Кольцова удержала его от так называемого мистицизма, т. е. от стремления находить таинственный смысл во всех даже самых простых
вещах. Он возвратился наконец к своему простому, светлому
взгляду на предметы, без лишних умствований и мечтаний. В этом отношении любопытно сравнить два его стихотворения. Одно написано еще в 1830 г., когда Кольцов совершенно незнаком был с высшими философскими вопросами.
В ней виден его светлый
взгляд на предметы, уменье понимать жизнь и природу, в ней, наконец, является живое, естественное представление
вещей, без прикрас и без искажений природы.
Любовь и любовница, ваше сиятельство, две
вещи разные, и видит бог, что я десять лет уже люблю Ольгу Петровну, но, видя, что она была жена другого, понимая всю бездну, которая разделяла нас по нашему общественному положению, я, конечно,
взглядом малейшим не позволял себе выразить чувства к ней и только уже в последнее время, когда Ольга Петровна сделалась вдовою и нам пришлось случайно встретиться за границей
на водах, то маленькое общество, посреди которого мы жили, и отсутствие светских развлечений сблизили нас, и здесь я, к великому счастью своему, узнал, что внушаю Ольге Петровне то же самое чувство, которое и сам питал к ней.
На другой же день утром Полояров открыто и совершенно неожиданно для Лубянской заявил членам коммуны о том, что состоит с нею в натуральном браке; но такая откровенность, к удивлению девушки, никому не показалась ни странною, ни зазорною, ни неуместною; напротив, все приняли известие это как самую простую, достодолжную и обыденную
вещь, и только одна Лубянская сама же покраснела до ушей и, со слезами досады
на глазах, не знала куда деваться от устремившихся
на нее равнодушных и каких-то словно бы оценочных
взглядов.
В другом месте он говорит: «Это сказано, однако, не в том смысле, будто я совсем не могу заблуждаться: ибо некоторые
вещи недостаточно выяснены, и они описаны как бы с единого
взгляда на великого Бога, ибо колесо природы обращается слишком быстро, и человек своим полумертвым и косным постижением не может достаточно охватить их» (331, § 41).
Даву поднял глаза и пристально посмотрел
на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг
на друга, и этот
взгляд спас Пьера. В этом
взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество
вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья».
«Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих
взглядов на людей и
вещи, но, напротив, во внутренних сомнениях и противоречиях прибегал к тому
взгляду, который он имел в это время безумия, и
взгляд этот всегда оказывался верен.
Мне особенно близок дуализм Канта, кантовское различение царства свободы и царства природы, кантовское учение о свободе умопостигаемого характера и кантовские волюнтаризм,
взгляд на мир явлений, как отличный от того подлинного мира, который он неудачно назвал миром
вещей в себе.
На мой
взгляд, даже гораздо занимательнее лондонских салонов, где скука стоит, как столб пыли, несравненно приличнее шикарных парижских гостиных, где говорятся иногда такие
вещи вслух…
Полина и Валя были в восторге и от этого нового доказательства расположения к ним и внимания новой гувернантки, и от тех вкусных
вещей, которыми они очень любили лакомиться. Полина, забыв утренний разговор по поводу завивки головы, принялась было уснащать бумажными папильотками свою черненькую голову, но, поймав обращенный к ней полу удивленный, полу негодующий
взгляд Вали, смущенно отвела руку, разбиравшую пряди
на голове, и пробурчала, со сконфуженным видом, себе под нос...
В такие дни, когда кругом радовались люди, животные и поля, все домочадцы о. Василия со страхом глядели
на попадью, умышленно громко разговаривали и смеялись, а она вставала, ленивая и тусклая, смотрела в глаза пристально и странно, так что от
взгляда ее отворачивались, и вяло бродила по дому, отыскивая какие-нибудь
вещи: ключи, или ложку, или стакан.
— Да, для них это привычно: они отдавались и Дионису, и иностранцам во славу Изиды. У них свой
взгляд на эти
вещи…
Пьер часто потом вспоминал это время счастливого безумия. Все суждения, которые он составил себе о людях и обстоятельствах за этот период времени, остались для него навсегда верными. Он не только не отрекался впоследствии от этих
взглядов на людей и
вещи, но напротив, во внутренних сомнениях и противоречиях, прибегал к тому
взгляду, который имел в это время безумия, и
взгляд этот всегда оказывался верен.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел
на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг
на друга, и этот
взгляд спас Пьера. В этом
взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба. они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество
вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.